Фет
1. Основные темы и идеи А.А. Фета
2. Импрессионизм в лирике А.А. Фета
6. Пейзаж в творчестве А. А. Фета
7. Импрессионизм в лирике А.А. Фета.
8. Стихотворение А.Фета «Заря прощается с землею...» (Восприятие, истолкование, оценка.)
9. Стихотворение А.Фета «Ель рукавом мне тропинку завесила...» (Восприятие, истолкование, оценка.)
10. Основные темы и идеи лирики А.А.Фета.
Основные темы и идеи лирики А.А.Фета.
В личности Афанасия Фета удивительным образом сошлись два абсолютно
разных человека: огрубелый, сильно тёртый, битый жизнью практик и
вдохновенный, неутомимый буквально до последнего вздоха (а умер он в
возрасте 72 лет) певец красоты и любви.
Сын мелкого немецкого чиновника, Фет был за взятку записан сыном
орловского помещика Шеншина, который увез мать поэта от его отца. Но обман
раскрылся, и Фет в течение многих лет испытывал на себе, что значит быть
незаконнорожденным. Главное, что он лишился при этом статуса дворянского
сына. Он пытался "выслужить" дворянство, но 13 лет армейской и гвардейской
лямки ничего не дали. Тогда он женился по расчету на старой и богатой, стал
жестоким и прижимистым сельским хозяином-эксплуататором. Революционерам
и даже либералам Фет никогда не сочувствовал и, чтобы достичь желаемого
дворянства, долго и громко демонстрировал свои верноподданнические
чувства. И только когда Фету было уже 53 года, Александр II изложил
благоприятную резолюцию на его прошение. Доходило до смешного: если
тридцатилетний Пушкин считал оскорбленнием пожалование ему царем
камер-юнкерского звания (это придворный чин, обычно даваемый молодым
людям до 20 лет), то этот русский лирик специально выхлопотал себе
камер-юнкерство уже в 70 лет?
И при этом Фет писал божественные стихи. Вот стихотворение 1888 года:
"Полуразрушенный, полужилец могилы,
О таинствах любви зачем ты нам поешь?
Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?
_ Томлюся и пою. Ты слушаешь и млеешь;
В напевах старческих твой юный дух живет. Цыганка старая одна еще поет".
То есть буквально два человека жили в одной, кстати весьма неприятной на вид,
оболочке. Но какая сила чувства, мощь поэзии, какое страстное, юношеское
отношение к красоте, к любви!
Поэзия Фета недолго имела успех у современников в 40-е годы, а в 70- 80-х
годах это был успех весьма камерный, отнюдь не массовый. Но массам Фет
был знаком, хотя они не всегда знали, что популярные романсы, которые они
распевают (в том числе и цыганские), _ на слова Фета. "О, долго буду я в
молчаньи ночи тайной", "Какое счастие! и ночь и мы одни", "Сияла ночь. Луной
был полон сад", "Давно в любви отрады мало", "В дымке-невидимке" и, конечно,
"Я тебе ничего не скажу" и "На заре ты ее не буди" _ вот лишь немногие
стихотворения Фета, положенные на музыку разными композиторами.
Лирика Фета тематически крайне бедна: красота природы и женская любовь _
вот и вся тематика. Но какой огромной мощи достигает Фет в этих узких
пределах. Вот стихотворение 1883 года:
"Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих кленов шатер.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор".
Это своеобразная онтология (философское учение о бытии) Фета, хотя
философской его лирику назвать трудно. Мир поэта очень узкий, но какой же
прекрасный, полный изящества. Грязь жизни, проза и зло жизни не проникали в
его поэзию никогда. Прав ли он в этом?
Видимо, да, если видеть в поэзии искусство по преимуществу. Красота и должна
быть главным в ней.
Гениальна лирика природы Фета: "Я пришел к тебе с приветом",
"Шепот. Робкое дыханье", "Какая грусть! Конец аллеи", "Это утро, радость эта",
"Жду я, тревогой объят" и множество других лирических миниатюр. Они
разнообразны, непохожи, каждая являет собой неповторимый шедевр. Но есть
общее: во всех них Фет утверждает единство, тождество жизни природы и жизни
человеческой души. И поневоле задумываешься: где источник, откуда эта
красота? Творение ли это Отца небесного? Или источник всего этого _ сам поэт,
его умение видеть, его светлая, открытая красоте душа, каждое мгновение
готовая восславить окружающую красоту? В своей лирике природы Фет
выступает как антинигилист: если для тургеневского Базарова "природа не храм,
а мастерская, и человек в ней работник", то для Фета природа _ единственно
храм, храм и фон прежде всего любви, роскошная декорация для тончайших
сюжетных изгибов любовного чувства, а вовторых, храм для вдохновения,
умиления и молитвы красоте.
Если для Пушкина была проявлением высшей полноты жизни, то для
Фета любовь есть единственное содержание человеческого бытия,
единственная вера. Эту мысль он утверждает в своих стихах с такой силой, что
заставляет усомниться, не язычник ли он. У него и сама природа любит _ не
вместе, а вместо человека ("В дымке-невидимке").
В то же время вполне в христианском духе Фет считает человеческую душу
частицей небесного огня, божьей искрой ("Не тем, господь, могуч, непостижим"),
ниспосланной человеку для откровений, дерзаний, вдохновения ("Ласточки",
"Учись у них _ у дуба, у березы"). Удивительны поздние стихи Фета, 80-90-х
годов. Дряхлый старик в жизни, в поэзии он превращается в горячего юношу,
все мысли которого об одном _ о любви, о буйстве жизни, о трепете молодости
("Нет, я не изменил", "Моего тот безумства желал", "Люби меня! Как только твой
покорный", "Еще люблю, еще томлюсь").
Разберем стихотворение "Я тебе ничего не скажу", датированное 2 сентября
1885 года. В нем выражена часто встречающаяся у романтиков мысль о том,
что языком слов нельзя передать жизнь души, тонкости чувства. Например,
стихотворение Фета "Как мошки зарею" (1844) кончается мечтой "О, если б без
слова/ Сказать душой было можно!". Поэтому любовное свидание, как всегда, в
окружении роскошной природы, (открывается молчанием: "Я тебе ничего не
скажу...". Романтики не доверяли языку слов как средству выражения души
человека, тем более поэта. Впрочем, назвать Фета романтиком затруднительно:
очень уж он "земной". Тем не менее уделом героя стихотворения остается
"молча твердить" слова любовного признания.
И этот оксюморон (сочетание контрастных по смыслу слов) становится главным
словесно-художественным образом стихотворения. Но все-таки почему он
молчит? Какая мотивировка дается этому? Вторая строка уточняет: "Я тебя не
встревожу ничуть". Да, как свидетельствуют другие стихотворения, его любовь
может и встревожить, взволновать девственную душу его избранницы своими
"томленьями" и даже "содроганьями". Есть и другое объяснение, оно в
последней строке второй строфы: его "сердце цветет", подобно ночным
цветам, о которых сообщается в начале строфы. Вот тождество человеческой
души и природы, выраженное, как и во многих других произведениях Фета, с
помощью особого художественного приема, называемого психологическим
параллелизмом. К тому же грудь, т.е. вместилище эмоционально-духовного
начала, героя "больная, усталая" (первая строка третьей, последней строфы).
"Я дрожу" - от ночного ли холодка или от каких-то внутренних душевных причин. И
поэтому конец стихотворения зеркально повторяет начало: "Я тебя не
встревожу ничуть,/ Я тебе ничего не скажу".
Трехстопный анапест стихотворения звучит напевно: "Я тебе ничего не скажу"
неоднократно вдохновляло многих композиторов.
Стихотворение привлекает тонкостью и изяществом выраженных в нем чувств и
естественностью, негромкой простотой их словесного выражения.
Импрессионизм в лирике А.А.Фета.
Поэтическая позиция Афанасия Афанасьевича Фета (1820, Новоселки
Орловской губернии - 1892, Москва) долгое время трактовалась неправильно.
Фета считали "жрецом чистого искусства", однако, если обратиться к его
творчеству, даже программное фетовское заявление: "Не знаю сам, что буду
петь - но только песня знает", - может быть понято не как поэтический "каприз",
а как отзывчивость поэта на изменения окружающего мира. Поэтический
инструмент очень чуток, любое колебание в природе, изменение состояния души
тут же отзовется в стихах. Фета-стихотворца ведет вперед впечатление о мире
вокруг него, это впечатление живыми образами передается человеку,
читающему его стихи. Основываясь на впечатлении, он создает целый яркий,
сочный мир вокруг читателя. Искусство поэта обладает волшебной силой, оно
подчиняет человека, ведет его среди житейских невзгод: "Уноси мое сердце в
звенящую даль, Где как месяц за рощей печаль: В этих звуках на жаркие слезы
твои Кротко светит улыбка любви. О дитя! как легко средь незримых зыбей
Доверяться мне песне твоей". ("Певице", 1857) Назначение поэта - воплотить
невоплощенное, быть соединительным звеном между разрозненными частями
мира и человеческими душами: "Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим, Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец - Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чем его и признак и венец!" ("Одним толчком согнать ладью живую...",
1887) Фет известен и как певец природы. Действительно, природа в его стихах
запечатлена тонко, поэт замечает малейшие перемены в ней: "Свет ночной,
ночные тени, Тени без конца, Ряд волшебных изменений Милого лица. В дымных
тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, и заря, заря!.."
("Шепот, робкое дыханье...", 1850) Фет в своем стихе играет на каждой струнке
души, заставляя их звучать прекрасной музыкой. Изменения "милого лица" и
изменения в природе - подобный параллелизм типичен для фетовских стихов.
Фет, увидев красоту мира, пытается ее сохранить в своих стихах. Думаю, что
поэт вводит эту связь между природой и любовью потому, что выразить свои
чувства и впечатления можно только говоря о прекрасном и вечном, а любовь и
природа - две самые прекрасные вещи на земле, и я не знаю ничего более
вечного, чем природа и любовь. Выражая свои впечатления, он в несколько раз
увеличивает остроту восприятия, вводя эту связку. Не только состояние
природы отражается на состоянии человеческой души. Природа и люди -
составные части единого мира, и через природу человек лучше понимает себя,
описывая ее, может полнее выразить собственное психологическое состояние.
Но природа вечна, деревья "останутся холодной красой пугать иные поколенья"
("Сосны", 1854), а человек смертен, и все-таки он может учиться у природы
стойкости, надежде на лучшее: "Не верь весне. Ее промчится гений, Опять
теплом и жизнию дыша. Для ясных дней, для новых откровений Переболит
скорбящая душа". ("Учись у них - у дуба, у березы", 1883) Сочетания нескольких
важнейших мотивов фетовской лирики можно проследить по такому
стихотворению: "Какая грусть! Конец аллеи Опять с утра исчез в пыли, Опять
серебряные змеи Через сугробы поползли. На небе ни клочка лазури, В степи
все гладко, все бело, Один лишь ворон против бури Крылами машет тяжело. И
на душе не рассветает: В ней тот же холод, что кругом. Лениво дума засыпает
Над умирающим трудом. А вся надежда в сердце тлеет, Что, может быть, хоть
невзначай, Опять душа помолодеет, Опять родной увидит край, Где бури
пролетают мимо, Где дума страстная чиста - И посвященным только зримо
Цветет весна и красота". (1862) Картина природы (зима, серебряные змеи
поземки, мрачное небо) - это одновременно как бы и картина человеческой
души. Но природа меняется, придет пора, когда снега растают и, надеется
лирический герой, "душа опять помолодеет". А кроме того, искусство - это и есть
тот "родной край", где нет никаких бурь, где "цветут весна и красота". А.А.Фет
был одним из родоначальников русского импрессионизма, появившегося как
стиль в Европе в конце XIX в. Его произведения оказали влияние не только на
русскую, но и на мировую культуру. Влияние Фета отчетливо видно, если
рассмотреть творчество поэтов и художников 20-го века. Из авторов начала
двадцатого века можно выделить Блока. Его поэзия очень схожа с поэзией
Фета. Особенно у Блока мне напоминает Фета стихотворение "Осенняя воля",
хотя в это произведение больше вклинивается окружающая реальность. До
того, как в первый раз в двенадцать лет я прочитал Фета, я был на многих
выставках картин, но раздел, отведенный для импрессионистов, я не понимал.
Прочитав Фета, я смог осознать смысл этого направления, его идеи, задачи, что
расширило мой кругозор и заставило изменить свои взгляды на некоторые вещи.
“ Только пчела узнает в цветке затаённую сладость… ”
По нашему мнению, Фета можно назвать певцом русской
природы. Обыкновенно он не воспевал жарких чувств, отчаяния,
восторга, высоких мыслей, нет, он писал о самом простом - о
картинах природы. Его поэзия радостна и светла, ей присуще
чувство света и покоя. Природа у Фета всегда спокойная,
притихшая, словно замерзшая. И в то же время она удивительно
богата звуками и красками, живет своей жизнью; здесь скрытый
от невнимательного глаза……………………………………………
***
Так резко - сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
***
Как мошки зарёю,
Крылатые звуки толпятся.
Нельзя не заметить, что у Фета человек и природа, живое и
живущее – две половины одной всеохватывающей мировой
гармонии.
Мотылёк мальчику.
Цветы кивают мне, головки наклоня,
И манит, куст душистой веткой;
Зачем же ты один преследуешь меня
Своею шелковою сеткой?
Дитя кудрявое, любимый нежно сын
Неувядающего мая,
Позволь мне жизнию упиться день один,
На солнце радостном играя.
Постой, оно уйдет, и блеск его лучей
Замрет на западе далеком,
И в час таинственный я упаду в ручей,
И унесет меня потоком.
В стихотворении ''Мотылёк мальчику'' Фет показывает
беспечность человеческого отношения к насекомым. Как это ни
печально признавать, но человечество в большинстве своём
думает, что может обойтись без природы и её обитателей, хотя
всё совершенно наоборот, и, не осознавая всей серьёзности
вопроса, уничтожает все попадающееся на пути, что подтверждает
слова: ''Человек уничтожает тех, перед кем чувствует силу''.
Мотылёк, понимая, что его жизнь быстротечна, ценит её,
стремясь в полной мере насытиться её прелестью и красотой.
Однако, большой и умный по сравнению с ним человек не желает
осознавать ценность тех немногих часов жизни мотылька, что
отведены ему природой. Здесь можно увидеть философскую
мысль о кратковременности и смысле жизни. Ведя повествование
от первого лица, Фет обращает наше внимание на то, что природа
взывает о помощи, но мы не замечаем её мольбы. Она пытается
показать нам, что жизнь столь неприметного существа ценна
ничуть не меньше человеческой. Показывая зыбкость и
ничтожность жизни мотылька, Фет подталкивает нас к мысли о
сущности нашего бытия. Наша жизнь много длиннее жизни
мотылька, однако, ничтожно малое количество людей способно
испытать ту бурю чувств и эмоций, осознать всю полноту жизни,
её прелести и горести, которые доступны этому маленькому,
незаметному существу.
В этом стихотворении звучит тема любви к жизни. Эта же тема
раскрывается в стихотворении ''Бабочка''. Оба они любят жизнь и
хотят жить, но мотылёк стремится жить осознано, желая понять
всем своим существом, что же это- ''жизнь'', в то время как
бабочка живёт и радуется этому, восторженно созидает
окружающий её красочный и удивительный мир, не задумываясь о
том, как и зачем живёт:
Бабочка
Ты прав
Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот — дышу.
Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу.
Вот- вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
Бабочка в стихотворении А. Фета олицетворяет беззаботность и
легкомысленность.
Мы задумались, что же лучше, быть мотыльком или бабочкой? И
пришли к выводу, что характер бабочки присущ ребёнку, который,
любуясь красотой предмета, не задумывается о его ценности и
предназначении. Это внимание моментально, оно может
переключаться на более яркое или эмоциональное явление.
Такова бабочка, а каков же мотылёк? Он скорее похож на
серьёзного, вдумчивого человека, который стремится осознать
своё бытие, подчиняя свою жизнь философским нормам.
Фетовские весенние стихотворения поразили нас стихийной силой
любовного влечения: ''Смело можно сказать, что на русском
языке ещё не бывало подобного изображения весенней неги,
доходящей до болезненности''. Так сказал критик Дружинин о
стихотворении ''Пчёлы'', в котором поет буквально не находит
места от сжигающего его ''весеннего огня'':
Сердце пышет всё более и более,
Точно уголь в груди я несу.
Музыка ''сердечного огня'' звучит пчелиной песнью: ''В каждый
гвоздик душистой сирени // Распевая, вползает пчела'' – и сам
поет, как будто превращается в пчелу.
ПЧЕЛЫ
Пропаду от тоски я и лени,
Одинокая жизнь не мила,
Сердце ноет, слабеют колени,
В каждый гвоздик душистой сирени,
Распевая, вползает пчела.
Дай хоть выйду я в чистое поле
Иль совсем потеряюсь в лесу...
С каждым шагом не легче на воле,
Сердце пышет все боле и боле,
Точно уголь в груди я несу.
Нет, постой же!
С тоскою моею
Здесь расстанусь.
Черемуха спит.
Ах, опять эти пчелы под нею!
И никак я понять не умею,
На цветах ли, в ушах ли звенит.
Мы заметили, что Фет особо выделяет пчелу среди
разнообразного, красочного мира насекомых. Она несёт в себе
''радость земли'' – она символизирует как раз ту ''страстную
чувственность'', которую отмечала критика в фетовской поэзии
среди других характерных черт.
Ещё одним из весенних стихотворений является стихотворение
''Это утро, радость эта''.
***
Это утро, радость эта,
Эта мощь и дня и
света,
Этот синий свод,
Этот крик и вереницы,
Эти стаи, эти птицы,
Этот говор вод,
Эти ивы и березы,
Эти капли - эти слезы,
Этот пух - не лист,
Эти горы, эти долы,
Эти мошки, эти пчелы,
Этот зык и свист,
Эти зори без
затменья,
Этот вздох ночной
селенья,
Эта ночь без сна,
Эта мгла и жар
постели,
Эта дробь и эти трели,
Это всё - весна.
Здесь Фет утверждает, что мошки и пчёлы являются
неотъемлемой частью прекрасной весны.
Фетовские ''песни любви'' часто поёт пчела, символизирующая
страстно- чувственное начало в его поэзии. Так, некогда в
стихотворении ''Роза'' поэт говорил:
И тебе, царица Роза,
Брачный гимн поёт пчела.
Мы заметили, что Фет глубоко ценил и уважал насекомых, как
равноправных жителей нашего мира, отражая в своих
стихотворениях их характеры, настроения и чувства, которые
подчас не замечают в них люди:
''Вот жук взлетел и прожужжал сердито''
''Плачась, комар пропоёт''
''Жук, налетевший на ель
Хрипло подругу позвал''
В некоторых стихотворениях Фет использовал образы насекомых
для более глубокой передачи окружающей обстановки и
атмосферы в ней:
У Камина.
Тускнеют угли. В полумраке
Прозрачный вьётся огонёк.
Так плещет на багряном маке
Крылом лазурным мотылёк.
Видений пёстрых вереница
Влечёт, усталый теша взгляд,
И неразгаданные лица
Из пепла серого глядят.
Встаёт ласкательно и дружно
Былое счастье и печаль,
И лжёт душа, что ей не нужно
Всего, чего глубоко жаль.
В изображении энтомологии Фет часто использовал
изобразительные средства языка такие как метафоры, сравнения,
эпитеты:
''На тмине горят светляки''
''Тускнеют угли. В полумраке
Прозрачный вьётся огонёк.
Так плещет на багряном маке
Крылом лазурным мотылёк''.
Надо подумать ещё
Только Фету свойственен такой язык. Только поэтический глаз
Фета мог бы заметить такие тонкости в смутной окружающей среде.
Исследовав все эти поэтические произведения мы готовы
поддержать философскую мысль: ''Человек и природа едины и
зависимы друг от друга''. Как бы мы ни хотели их не замечать, тем
не менее, насекомые – это часть нашей жизни.
Афанасий Афанасьевич Фет родился в усадьбе Новоселки Мценского
уезда в ноябре 1820 года.
История его рождения не совсем обычна. Отец его, Афанасий Неофитович
Шеншин, ротмистр в отставке, принадлежал к старому дворянскому роду и был
богатым помещиком. Находясь на лечении в Германии, он женился на Шарлотте
Фет, которую увез в Россию от живого мужа и дочери. Через два месяца у
Шарлотты родился мальчик, названный Афанасием и получивший фамилию
Шеншин. Четырнадцать лет спустя, духовные власти Орла обнаружили, что
ребенок родился до венчания родителей и Афанасий был лишен права носить
фамилию отца, и лишен дворянского титула. Это событие ранило
впечатлительную душу ребенка, и он почти всю свою жизнь переживал
двусмысленность своего положения.
Особое положение в семье повлияло на дальнейшую судьбу Афанасия Фета -
он должен был выслужить себе дворянские права, которых его лишила церковь.
Прежде всего, он окончил университет, где учился сначала на юридическом,
затем на филологическом факультете. В это время, в 1840 году он и издал
отдельной книгой свои первые произведения, не имевшие, однако, никакого
успеха.
Получив образование, Афанасий Афанасьевич решил стать военным, так как
офицерский чин давал возможность получить дворянский титул. Но в1858 году
А. Фет вынужден был выйти в отставку. Дворянских прав он так и не завоевал -
в то время дворянство давало только чин полковника, а он был штаб -
ротмистром. Конечно, военная служба не прошла для Фета даром: это были
годы рассвета его поэтической деятельности. В 1850 году в Москве вышли
«Стихотворения» А. Фета, встреченные читателями с восторгом. В Петербурге
он познакомился с Некрасовым, Панаевым, Дружининым, Гончаровым,
Языковым. Позднее он подружился со Львом Толстым. Эта дружба была долга
и нужна для обоих.
В годы военной службы Афанасий Фет пережил трагическую любовь, которая
повлияла на все его творчество. Это была любовь к Марии Лазич, поклоннице
его поэзии, девушке весьма талантливой и образованной. Она тоже полюбила
его, но они оба были бедны, и А. Фет по этой причине не решился соединить
свою судьбу с любимой девушкой. Вскоре Мария Лазич погибла, она сгорела. До
самой смерти поэт помнил о своей несчастной любви, во многих его стихах
слышится ее неувядаемое дыхание.
В 1856 году вышла новая книга поэта.
Выйдя в отставку, А. Фет купил землю в Мценском уезде и решил посветить
себя сельскому хозяйству. Вскоре Фет женился на М.П. Боткиной. В деревне
Степановке Фет прожил семнадцать лет, лишь ненадолго наезжая в Москву.
Здесь застал его высочайший указ о том, что за ним, наконец, утверждена
фамилия Шеншин, со всеми связанными с нею правами.
В 1877 году Афанасий Афанасьевич купил в Курской губернии деревню
Воробьевку, где и провел остаток своей жизни, лишь на зиму уезжая в Москву.
Эти годы в отличие от лет, прожитых в Степановке, характерны его
возвращением к литературе. Все свои стихи поэт подписывал фамилией Фет:
под этим именем он приобрел поэтическую славу, и оно было ему дорого. В
этот период А. Фет издал собрание своих сочинений под названием «
Вечерние огни» - всего было четыре выпуска.
В 1889 году, в январе, в Москве было торжественно отмечено
пятидесятилетие литературной деятельности А. А. Фета, а в 1892 году поэт
скончался, не дожив двух дней до 72 лет. Похоронен он в селе Клейменово -
родовом имении Шеншиных, в 25 верстах от Орла.
А. А. Фет прожил долгую и трудную жизнь. Сложной была и его литературная
судьба. Из его творческого наследия современному читателю известна, в
основном, поэзия и, куда меньше - проза, публицистика, переводы, мемуары,
письма.
Без Афанасия Фета трудно себе представить жизнь литературной Москвы
прошлого века. В его доме на Плющихе бывали многие знаменитые люди.
Долгие годы он дружил с А. Григорьевым, И. Тургеневым. На музыкальных
вечерах у Фета перебывала вся литературная и музыкальная Москва.
Стихи А. Фета - это чистая поэзия, в том смысле, что там нет ни капельки
прозы. Обыкновенно он не воспевал жарких чувств, отчаяния, восторга,
высоких мыслей, нет, он писал о самом простом - о картинах природы, о дожде,
о снеге, о море, о горах, о лесе, о звездах, о самых простых движениях души,
даже о минутных впечатлениях. Его поэзия радостна и светла, ей присуще
чувство света и покоя. Даже о своей загубленной любви он пишет светло и
спокойно, хотя его чувство глубоко и свежо, как в первые минуты. До конца
жизни Фету не изменила радость, которой проникнуты почти все его стихи.
Красота, естественность, искренность его поэзии доходят до полного
совершенства, стих его изумительно выразителен, образен, музыкален.
Недаром к его поэзии обращались и Чайковский, и Римский-Корсаков, и
Балакирев, и Рахманинов, и другие композиторы. «Это не просто поэт, а скорее
поэт - музыкант...»- говорил о нем Чайковский. На стихи Фета было написано
множество романсов, которые быстро завоевали широкую известность.
Фета можно назвать певцом русской природы. Приближение весны и осеннее
увядание, душистая летняя ночь и морозный день, раскинувшееся без конца и
без к рая ржаное поле и густой тенистый лес - обо всем этом пишет он в
своих стихах. Природа у Фета всегда спокойная, притихшая, словно замерзшая.
И в то же время она удивительно богата звуками и красками, живет своей
жизнью, скрытой от невнимательного глаза:
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой...
Превосходно передает Фет и «благоухающую свежесть чувств», навеянных
природой, ее красотой, прелестью. Его стихи проникнуты светлым, радостным
настроением, счастьем любви. Поэт необычайно тонко раскрывает
разнообразные оттенки человеческих переживаний. Он умеет уловить и облечь
в яркие, живые образы даже мимолетные душевные движения, которые трудно
обозначить и передать словами:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
Обычно А. Фет в своих стихах останавливается на одной фигуре, на одном
повороте чувств, и в то же время его поэзию никак нельзя назвать
однообразной, наоборот, - она поражает разнообразием и множеством тем.
Особая прелесть его стихов помимо содержания именно в характере
настроений поэзии. Муза Фета легка, воздушна, в ней будто нет ничего земного,
хотя говорит она нам именно о земном. В его поэзии почти нет действия, каждый
его стих - это целый род впечатлений, мыслей, радостей и печалей. Взять хотя
бы такие из них, как «Луч твой, летящий далеко...», «Недвижные очи, безумные
очи...», «Солнце луч промеж лип...», «Тебе в молчании я простираю руку...» и др.
Поэт воспевал красоту там, где видел ее, а находил он ее повсюду. Он был
художником с исключительно развитым чувством красоты, наверное, потому так
прекрасны в его стихах картины природы, которую он брал такой , какая она
есть, не допуская никаких украшений действительности. В его стихах зримо
проглядывает пейзаж средней полосы Росси.
Во всех описаниях природы А. Фет безукоризненно верен ее мельчайшим
черточкам, оттенкам, настроениям. Именно благодаря этому поэт и создал
изумительные произведения, вот уже столько лет поражающие нас
психологической точностью, филигранной точностью. К числу их принадлежат
такие поэтические шедевры, как «Шепот, робкое дыхание...», «Я пришел к тебе с
приветом...», «На заре ты ее не буди...», «Заря прощается с землей...».
Любовная лирика Фета - самая откровенная страница его поэзии. Сердце
поэта открыто, он не щадит его, и этот драматизм его стихов буквально
потрясает, не смотря на то, что, как правило, кончаются они светло, мажорно.
Стихи А. А. Фета любимы у нас в стране. Время безоговорочно подтвердило
ценность его поэзии, показало, что она нужна нам, людям XX века, потому что
задевает самые сокровенные струны души, открывает красоту окружающего
мира.
Тема любви является одной из составляющих теории чистого искус-ства,
наиболее широко в русской литературе отраженной в стихах Фета и Тютчева.
Эта вечная тема поэзии тем не менее нашла здесь свое новое преломление и
зазвучала несколько по-новому. Салтыков-Щедрин в 70-е годы писал, что
теперь никто не отважится уже воспевать соловьев и розы. Для Фета тема
любви, напротив, явилась основополагающей всего его творчества до конца жизни.
Создание прекрасных стихов о любви объясняется не только божеским даром и
особым талантом поэта. В случае с Фетом оно имеет и реальную
автобиографическую подоплеку. Вдохновением для Фета являлась любовь его
молодости - дочь сербского помещика Мария Лазич. Любовь их была столь
высока и неугасаема, сколь и трагична. Лазич знала, что Фет никогда не женится
на ней, тем не менее ее последними словами перед смертью было восклицание:
"Виноват не он, а я!" Обстоятельства ее смерти так и не выяснены, как и
обстоятельства рождения Фета, но есть основания полагать, что это было
самоубийство. Сознание косвенной вины и тяжести утраты тяготило Фета на
протяжении всей его жизни, и результатом этого явилось двоемирие, чем-то
сродни двоемирию и Жуковского. Современники отмечали холодность,
расчетливость и даже некоторую жестокость Фета в повседневной жизни. Но
какой контраст это составляет с другим миром Фета - миром его лирических
переживаний, воплощенных в его стихотворениях. Всю жизнь Жуковский верил в
соединение с Машей Протасовой в другом мире, он жил этими воспоминаниями.
Фет также погружен в свой собственный мир, ведь только в нем возможно
единение с любимой. Фет ощущает себя и любимую (свое "второе я")
нераздельно слитыми в другом бытии, реально продолжаю-щемся в мире
поэзии: "И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, но мы вместе с тобой, нас
нельзя разлучить". ("Alter ego".) Поэт постоянно ощущает духовную близость со
своей любимой. Об этом стихотворения "Ты отстрадала, я еще страдаю...", "В
тиши и мраке таинственной ночи...". Он дает любимой торжественное обещание:
"Я пронесу твой свет через жизнь земную: он мой - и с ним двойное бытие"
("Томительно-призывно и напрасно...").
Поэт прямо говорит о "двойном бытии", о том, что его земную жизнь поможет
ему перенести лишь "бессмертие" его любимой, что она жива в его душе.
Действительно, для поэта образ любимой женщины на протяжении всей жизни
являлся не только прекрасным и давно ушедшим идеалом другого мира, но и
нравственным судьей его земной жизни. В поэме "Сон", посвященной также
Марии Лазич, это ощущается особенно четко. Поэма имеет
автобиогра-фическую основу, в поручике Лосеве легко распознается сам Фет, а
средневеко-вый дом, где он остановился, также имеет свой прототип в Дерпте.
Комическое описание "клуба чертей" сменяется неким морализаторским
аспектом: поручик колеблется в своем выборе, и ему вспоминается совсем
иной образ - образ его давно умершей любимой. К ней он обращается за
советом: "О, что б сказала ты, кого назвать при этих грешных помыслах не
смею".
Литературовед Благой в своих исследованиях указывает на соответствие этих
строк словам Вергилия к Данте о том, что "как язычник, он не может
сопровождать его в рай, и в спутники ему дается Беатриче". Образ Марии Лазич
(а это, несомненно, она) для Фета является нравственным идеалом, вся жизнь
поэта - это стремление к идеалу и надежда на воссоединение.
Но любовная лирика Фета наполнена не только чувством надежды и упования.
Она также глубоко трагична. Чувство любви очень противоречиво, это не только
радость, но и муки, страдания. В стихах часто встречаются такие сочетания, как
радость - страдание, "блаженство страданий", "сладость тайных мук".
Стихотворение "На заре ты ее не буди" все наполнено таким двояким смыслом.
На первый взгляд перед нами безмятежная картина утреннего сна девушки. Но
уже второе четверостишие сообщает какое-то напряжение и разрушает эту
безмятежность: "И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон". Появление
"странных" эпитетов, таких, как "утомитель-ный сон", указывает уже не на
безмятежность, а на какое-то болезненное состояние, близкое к бреду. Далее
объясняется причина этого состояния, стихотворение доходит до кульминации:
"Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней". Напряжение
нарастает, и вдруг последнее четверостишие совершенно меняет картину,
оставляя читателя в недоумении: "Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко
так спит". Эти строки представ-ляют контраст с серединой стихотворения и
возвращают нас к гармонии первых строк, но уже на новом витке. Призыв "не
буди ж ты ее" звучит уже почти истерично, как крик души. Такой же порыв страсти
чувствуется и в стихотворе-нии "Сияла ночь, луной был полон сад...",
посвященном Татьяне Берс. Напряжение подчеркивается рефреном: "Тебя
любить, обнять и плакать над
тобой". В этом стихотворении тихая картина ночного сада сменяется и
контрастирует с бурей в душе поэта: "Рояль был весь раскрыт и струны в нем
дрожали, как и сердца у нас за песнею твоей".
"Томительная и скучная" жизнь противопоставлена "сердца жгучей муке", цель
жизни сосредоточена в едином порыве души, пусть даже в нем она сгорает
дотла. Для Фета любовь - костер, как и поэзия - пламя, в котором сгорает душа.
"Ужель ничто тебе в то время не шепнуло: там человек сгорел!" - восклицает
Фет в стихотворении "Когда читала ты мучительные строки...". Мне кажется, что
так же Фет мог сказать о муке любовных переживаний. Но один раз "сгорев", то
есть пережив настоящую любовь, Фет тем не менее не опустошен, и всю свою
жизнь он сохранил в памяти свежесть этих чувств и образ любимой.
Как-то Фета спросили, как может он в его годы так по-юношески пи-сать о
любви? Он ответил: по памяти. Благой говорит, что "Фет отличается
исключительно прочной поэтической памятью", и приводит в пример
стихотворение "На качелях", толчком для написания которого явилось
воспоминание 40-летней давности (стихотворение написано в 1890 году).
"Сорок лет тому назад я качался на качелях с девушкой, стоя на доске, а платье
ее трещало от ветра", - пишет Фет в письме к Полонскому. Такая "звуковая
деталь" (Благой), как платье, которое "трещало от ветра", наиболее памятна
для поэта-музыканта. Вся поэзия Фета построена на звуках, переливах и
звуковых образах. Тургенев говорил о Фете, что ждет от него стихотворение,
последние строки которого надо будет передавать лишь безмолвным
шевелением губ. Ярким примером может служить стихотворение "Шепот, робкое
дыханье...", которое построено на одних существительных и прилагательных,
без единого глагола. Запятые и восклицательный знак тоже передают
великолепие и напряжение момента с реалистической конкретностью. Это
стихотворение создает точечный образ, который при близком рассмотрении
дает хаос, "ряд волшебных", неуловимых для человеческого глаза "изменений",
а в отдалении - точную картину. Фет, как импрессионист, основывает свою
поэзию, а в частности описание любовных переживаний и воспоминаний, на
непосредст-венной фиксации своих субъективных наблюдений и впечатлений.
Сгущение, но не смешение красочных мазков, как на картинах Монэ, придает
описанию любовных переживаний кульминационность и предельную четкость
образу любимой. Какая же она?
"Я знаю твою страсть к волосам", - говорит Григорьев Фету о его рассказе
"Кактус". Эта страсть не раз проявляется в фетовских стихах: "люблю на локон
твой засматриваться длинный", "кудрей руно златое", "тяжким узлом
набежавшие косы", "прядь пушистая волос" и "косы лентой с обеих сторон".
Хотя эти описания и носят несколько общий характер, тем не менее создается
довольно четкий образ прекрасной девушки. Чуть по-другому Фет описывает ее
глаза. То это "лучистый взор", то "недвижные очи, безумные очи" (аналогично
стихотворению Тютчева "Я очи знал, о эти очи"). "Твой взор открытой и
бесстрашней", - пишет Фет, и в этом же стихотворении он говорит о "тонких
линиях идеала". Любимая для Фета - нравственный судия и идеал. Она имеет
большую власть над поэтом на протяжении всей его жизни, хотя уже в 1850 году,
вскоре после смерти Лазич, Фет пишет: "Идеальный мир мой разрушен давно".
Влияние любимой женщины на поэта чувствуется и в стихотворении "Долго
снились мне вопли рыданий твоих". Поэт называет себя "несчастным палачом",
он остро чувствует свою вину за гибель любимой, и наказанием за это явились
"две капельки слез" и "холодная дрожь", которые он в "бессонные ночи навек
перенес". Это стихотворение окрашено в тютчевские тона и вбирает в себя и
тютчевский драматизм.
Биографии этих двух поэтов во многом сходны - оба они пережили смерть
любимой женщины, и безмерная тоска по утерянному давала пищу для создания
прекрасных любовных стихотворений. В случае с Фетом этот факт кажется
наиболее странным - как можно сначала губить девушку, а затем всю жизнь
писать о ней возвышенные стихи? Мне кажется, что потеря произвела на Фета
столь глубокое впечатление, что поэт пережил некий катарсис, и результатом
этого страдания явился гений Фета - он был допущен в высокую сферу поэзии,
все его описание любимых переживаний и ощущение трагизма любви так сильно
действует на читателя потому, что Фет сам пережил их, а его творческий гений
облек эти переживания в стихотворную форму. Только могущество поэзии
смогло передать их, следуя тютчевскому изречению: мысль изреченная есть
ложь, Фет сам неоднократно говорит о могуществе поэзии: "Как богат я в
безумных стихах".
Любовная лирика Фета дает возможность глубже проникнуть в его
общефилософские, а соответственно, и эстетические взгляды, как говорит
Благой, "в решение им коренного вопроса об отношении искусства и
действи-тельности". Любовь, так же как и поэзия, по Фету, относится к другому,
потустороннему миру, который дорог и близок Фету. В своих стихах о любви Фет
выступал "не как воинствующий проповедник чистого искусства в противовес
шестидесятникам, а создавал свой собственный и самоценный мир" (Благой). И
мир этот наполнен истинными переживаниями, духовными стремлениями поэта и
глубоким чувством надежды, отраженными в любовной лирике поэта.
Пейзаж в творчестве А. А. Фета
Распахни мне объятья твои,
Густолистый, развесистый лес!
Движение реализма в русском искусстве XIX века было настолько мощным, что
все выдающиеся художники испытали на своем творчестве его влияние. В
поэзии А. А. Фета это влияние реализма в особенности сказалось в стихах о природе.
Фет - один из замечательнейших русских поэтов-пейзажистов.
В его стихах во всей своей красоте предстает и русская весна - с цветущими
деревьями, первыми цветами, с журавлями, кричащими в степи. Мне кажется,
образ журавлей, так любимый многими русскими поэтами, впервые обозначил Фет.
В поэзии Фета природа изображена детально. В этом плане он новатор. До Фета
в русской поэзии, обращенной к природе, царило обобщение. В стихах Фета мы
встречаем не только традиционных птиц с привычным поэтическим ореолом -
как соловей, лебедь, жаворонок, орел, но и таких как бы простых и непоэтичных,
как сыч, лунь, чибис, стриж. Например:
И слышу я в изложине росистой
Вполголоса скрыпят коростели -
Знаменательно, что здесь мы имеем дело с автором, который по голосу
различает птиц и более того - замечает, где эта птица находится. Это, конечно,
не просто следствие хорошего знания природы, а любовь к ней поэта, давняя и обстоятельная.
По-видимому, в работе над стихами о природе автор должен обладать
незаурядным вкусом. Потому что в ином случае он тут же рискует впасть в
подражание народной поэзии, которая изобилует такими вариантами.
Прав С. Я. Маршак в своем восхищении свежестью и непосредственностью
фетовского восприятия природы: "Его стихи вошли в русскую природу, стали ее
неотъемлемой частью, чудесными строками о весеннем дожде, о полете
бабочки, проникновенными пейзажами".
На мой взгляд, Маршак точно заметил и еще одну особенность поэзии Фета:
"Природа у него - точно в первый день творения:
кущи дерев, светлая лента реки, соловьиный покой, журчащий сладко ключ...
Если назойливая современность и вторгается иной раз в этот замкнутый мир, то
она сразу же утрачивает свой практический смысл и приобретает характер
декоративный".
Как важную грань Фета-пейзажиста хочу отметить его импрессионизм.
Импрессионист не чурается внешнего мира, он зорко вглядывается в него,
изображая его таким, каким он представляется его мгновенному взгляду.
Импрессиониста интересует не предмет, а впечатление:
Лишь ты одна скользишь стезей лазурной;
Недвижно все окрест...
Да сыплет ночь своей бездонной урной
К нам мириады звезд.
Читателю ясно, что внешний мир изображается здесь в том виде, какой ему
придало настроение поэта. При всей конкретности описания деталей природа
все равно как бы растворяется у Фета в его лирическом чувстве.
Природа у поэта очеловечена, как ни у одного его предшественника. Цветы у
него улыбаются, звезды молятся, пруд грезит, березы ждут, ива "дружна с
мучительными снами". Интересен момент "отклика" природы на чувство поэта:
...в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.
Об этом двустишии Лев Толстой писал: "И откуда у этого добродушного толстого
офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих
поэтов?" Надо полагать, что Лев Николаевич Толстой, одновременно "ворча",
признал в Фете великого поэта. Он не ошибся.
Фет крепок и в любовной лирике. Его пейзажный багаж пригодился ему в его
романтических стихотворениях о любви. Я бы сказал, что он всегда выбирал
темой для своих стихов только красоту - в природе, в человеке. Сам поэт был
уверен: "без чувства красоты жизнь сводится к кормлению гончих в
душно-зловонной псарне".
Красота его ритмов и пейзажей всегда будет украшать нашу жизнь.
Импрессионизм в лирике А.А. Фета.
Импрессионизм воздействует на человеческие чувства. Основа чувств -
впечатления. Впечатление - от слова печать, некий внутренний отпечаток
прошедших событий, образов. Например, люди часто испытывают антипатию к
определенным именам. Предположим, не нравится имя Маша. Может быть, в
пятилетнем возрасте какая-то
Маша отобрала конфету. Может быть, Маши у Пушкина, говорящие
по-французски, вечно влюбленные, не вызывают симпатии. Только при
прочтении новой книги, где есть героиня по имени Маша, при знакомстве с
человеком в первые минуты иногда чувствуется некоторая неприязнь в силу
давнего впечатления. Вот так упрощенно можно определить основу импрессионизма.
Закат и восход солнца, пенье птиц, снег - констатация факта. Кровавый закат,
весенний рассвет, трели соловья, искристый снег - уже воздействие на чувства
читателей, вызывающее одинаковые эмоции.
Что глубже: чувства или эмоции? Мне кажется, чувства глубже. Эмоции
стихийны, возникают "автоматически". Чувства же у разных людей разные.
Первый снег. Кто-то представит прежнюю квартиру, дом-пятиэтажку.
Снежинки разного размера, красивые, будто напечатанные, падают в
лужу у подъезда и исчезают в ней. Кто-то вспомнит ватные хлопья, тяжело
падающие в сумерках сверху, как они путаются в ветвях деревьев и мелькают у
фонарей. В этом состоит разница восприятия. Потому каждому читателю
кажется, что стихи написаны именно для него, про него. Удивительно, как поэт из
девятнадцатого века мог отгадать такое заветное, такое личное.
Поэзия, красота, гармония всегда вместе, одно подразумевает другое. Это не
античные статуи, идеальные и мертвые, а живые и прекрасные состояния души.
Недаром в те давние времена родился чудесный миф о Пигмалионе и Галатее,
воспевающий не холодную красоту статуи, а пламенную любовь скульптора.
Красивый человек не обязательно красив внешне. Художник Кранах не рисовал
красивых людей. Но его картины притягивают взоры посетителей музеев
красотой внутренней. Еще одно сравнение:
"На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит:
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит".
"Нос образовывал чуть заметно выпуклую, грациозную линию; губы тонкие и
большей частью сжатые... Брови были две русые, пушистые, почти прямые
полоски, которые редко лежали симметрично". (И.А.Гончаров. "Обломов")
Кто из героинь живее, материальнее, красивее? Первая, наверное. В мягком
свете утра А.А.Фет воспевает свежесть и прелесть молодой девушки, не
описывая ее рост, цвет глаз, форму носа. Недаром этот поэт считается
"шепотом русской поэзии". Эти строчки - утренний шепот в тишине спящего дома.
Разве можно громкими неуклюжими словами передать умолкшие трели соловья,
ночную "игру луны"? Тепло, радость, рассеянный свет восходящего солнца
наполняют стихотворение.
"Открой сомкнуты негой взоры, навстречу северной Авроры"...
- это у Пушкина. У Фета нет Аврор, Аполлонов, Посейдонов. Лишь чувства и
стихи, стихи и музыка.
"Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок,
Пред скамьей ты чертила блестящий песок.
Я мечтам золотым отдавался вполне -
Ничего ты на все не ответила мне".
"Жгучий луч", "золотые мечты", "блестящий песок"... Как дописать
сочинение? Зачем слова о том, что прекрасно? В простоте, в кажущейся
банальности - такое... Надо писать, анализировать, а хочется петь.
Музыка звучит и звенит в этом луче солнца и поднимается к синему
небу. Зонтик у скамейки. Такой, какие были тогда: белая ручка, острый кончик,
воздушные кружевные оборки. Какие здесь чувства, на что воздействует автор?
Да разве важно это, когда захлебываешься в восхитительном водопаде мечтаний!
Очищение. Настоящее искусство, если можно так сказать (искусство - страна
воображения, царство идеалов), призвано возвышать человека, учить его
мудрости, любви. Прочувствовав стихотворение А.А.Фета, узнаешь новую,
прекрасную жизнь. Естественно, после примитивно сколоченного стишка в
голове ничего не прибавится.
Импрессионизм в живописи любят не все. Часто считают, что каждый может
писать такие же картины. Сложного, думают, мало. Здесь мазочек, там мазочек,
примитивный домик, как дети рисую,т - вот и вся премудрость. Жаль, что эти
люди не понимают отличия произведения Мастера от любительской мазни. Оно
заключается в искренности и глубине впечатления. Чем больше тепла, любви
вкладывает художник в свое творение, в свое дитя, чем лучше он знает мир
человеческих эмоций - счастье, страдание, злобу, ревность, веселье
- тем восторженней примет его зритель, поклонник.
"Мир спасет красота". Все равно какими художественными приёмами
она выражена, к какому стилю относится, какому направлению соответствует.
Импрессионизм... Лирика...
Фет... Импрессионизм в лирике Фета - ступенька рая.
Стихотворение А.Фета «Заря прощается с землею...» (Восприятие, истолкование, оценка.)
Родина Афанасия Афанасьевича Фета - Мценский уезд Орловской губернии.
Его земляки: Николай Семёнович Лесков, Иван
Сергеевич Тургенев, Иван Андреевич Бунин, Леонид Николаевич Андреев -
были неравнодушны к красоте родного края,
описывая её в своих произведениях, но А.А.Фет стоит в этом ряду известных
литераторов особняком. Он по праву считается
одним из самых пронзительных поэтов русской природы.
Многие его произведения являются именно описаниями её волнующей красоты.
Какие необычные слова умел он находить для
того, чтобы привычная картина ночи, ручья, травинки превратилась в состояние
души, в настроение, воспоминание,
переживание: «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали лучи у наших ног…» или:
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких
И блестящий снег
И саней далёких
Одинокий бег.
Стихотворение «Заря прощается с землёю…» на первый взгляд совсем
простое, неяркое, спокойное. Но именно над этим
сразу и задумываешься: в чём его простота? Почему, несмотря на
обыденность, к нему вновь возвращаешься? Как
непритязательность оборачивается притягательностью?
Автор даёт нам увидеть «кусочек вечера» глазами повествователя:
Заря прощается с землёю,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
И мы видим в высоком чистом небе яркий алый отблеск заходящего солнца,
переводим взгляд вниз – там темнота земли
скрадывается светлой мягкой вуалью туманной дымки пара. Контраст света и
тьмы, цвета и пространства, яркости и
приглушённости: «заря прощается с землёю».
Лес… Лес, конечно, лиственный: там липы, клёны, рябины, берёзы, осины – все
те деревья, листва которых по осени
становится яркой. Потому и бросаются в глаза «огни его вершин»: желтые,
алые, коричнево-багряные, светящиеся и
пылающие в лучах заката.
Значит, это осенний, сентябрьский вечер. Ещё тепло, но прохлада где-то совсем
близко, хочется зябко передёрнуть
плечами. Лес уже погрузился во тьму, птиц не слышно, таинственные шорохи и
запахи заставляют настораживаться, и…
Как незаметно потухают
Лучи – и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
Деревья здесь - живые, думающие, чувствующие существа, они прощаются со
светом дня, с теплом лета, с мягкостью и
тяжестью листвы. Это очень приятно: быть молодым, стройным и сильным,
ласкать каждый свой листок упругими волнами
ветра, и «с такою негой», с удовольствием, с наслаждением купать в лучах
вечерней зари «пышный свой венец»! Но
деревьям ведомо, что скоро, скоро это окончится, и надо успеть насладиться
жизнью: пышностью кроны, пением лесных
пичуг, рассветами, закатами, солнышком и дождями…
И всё таинственней, безмерней
Их тень растёт, растёт как сон:
Как тонко на заре вечерней
Их лёгкий очерк вознесён!
Взгляд наблюдателя скользил вверх-вниз: «небо-земля», а теперь появилось
ещё и ощущение глубины и пространства, «тень
растёт», и картина становится объёмной, цельной, живой. А как красивы,
очаровательны и неповторимы нежные, лёгкие,
кружевные очертания куп деревьев на светлом палево-голубом экране небес.
Лучи погасли, лес потемнел, цветная картинка
исчезла и теперь фотография превратилась в дагерротип. А на земле
вытянутыми карикатурными линиями узор повторяется,
искажённый, но узнаваемый и прекрасный по-своему.
Тончайшие колебания и настроения человеческой души улавливает и передаёт
эта простая привычная картина такими же
простыми и привычными словами.
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.
Деревья – удивительные существа. Они неподвижно прикреплены корнями к
одному месту, где пьют соки матери-земли. Но они
могут двигаться ветвями, листьями, всем своим телом в воздушном океане, где
они живут. Необыкновенно интересно
наблюдать за движением высоких деревьев в лесу, когда долго смотришь на
них снизу. Возникает абсолютное ощущение, что
они общаются друг с другом, понимают друг друга; они раскачиваются,
шелестят, прислушиваются, отвечают, согласно кивают
или отрицательно, возмущенно машут ветками, как руками. Может быть, они
видят нас? умеют думать? чувствовать? любить?
Они – как мы - рождаются, живут, растут, питаются, дышат, размножаются,
болеют, умирают, у них бывают враги и друзья.
Но часто ли мы думаем об этом?
А.А.Фет, несомненно, любил природу, много знал о флоре и фауне, умел
замечать и наслаждаться праздником жизни, хотя
«ничто человеческое было ему не чуждо». Он мечтал о восстановлении
дворянского звания, о достижении материального
достатка, поэтому не женился на любимой и любящей бесприданнице.
Современники характеризовали его как человека
практического склада, что не мешало ему улавливать «трепет жизни» и щедро
делиться им со своим читателем.
Удивительно, что в стихотворении «Заря прощается с землёю…» ни слова не
было сказано ни о времени года, ни о звуках,
цветах, запахах, ни о погоде или температуре, но всё это видишь, слышишь,
ощущаешь так, будто лично находишься на
месте повествователя. Язык автора настолько прост, понятен и приближен к
обыденной речи, что кажется: «Да я и сам
запросто мог бы так рассказать». Да, оно просто, как всё гениальное.
Стихотворение не открыло нам чего-то нового или неизвестного; оно
стремилось приковать внимание и воображение читателя
(зрителя, слушателя) к тому, что он часто видит, но не замечает, чувствует, но не
отдаёт себе отчёта в этих чувствах.
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно»! Но вместе с тем, Афанасий
Афанасьевич не считает своей личной заслугой то, что
он может поведать нам о чуде мгновения: «Поэт смущён, когда дивишься ты
богатому его воображенью. Не я, мой друг, а божий мир богат…»
Мне кажется, что жизнь станет много полнее, легче и приятнее, если мы, следуя
пожеланиям А.А.Фета, чаще будем
оглядываться вокруг и замечать, сколь «божий мир богат».
Стихотворение А.Фета «Ель рукавом мне тропинку завесила...» (Восприятие,
истолкование, оценка.)
Афанасий Фет - поэт «вечных ценностей» и «абсолютной красоты», основатель
новых поэтических жанров – песни и лирической
миниатюры - был представителем плеяды поэтов, которые в своём творчестве
отрешались от действительности и воспевали только вечные темы
Главным предметом изображения Фета стал мир, в котором «красота природы
разлита по всему мирозданию» и своим покоящимся
совершенством противопоставлена «низкому», полному бессмысленной суеты,
бытию. В его художественном мире всё гармонично, мерно, уравновешенно.
Лирический герой в поэзии Фета – это образ того героя, переживания, мысли и
чувства которого отражены в произведении.
Его характер зависит от мироощущения поэта.
Мне кажется, что это поэтическое спокойствие компенсировало полную
противоречий реальную жизнь автора. Ещё Тургенев
противопоставлял Фету, «великому поэту», помещика и публициста Шишкина,
«закоренелого и остервенелого крепостника,
консерватора и поручика старого закала».
Возможно, именно поэтому с такой чуткостью воспринимаем мы «лирическую
дерзость» автора стихотворения «Ель рукавом мне тропинку завесила».
Так в чём же выражалась эта дерзость?
Как и в большинстве других своих произведений, автор рисует перед читателями
неподвижную, на первый взгляд, картину,
уловив её сиюминутное состояние. Это всё то же, переходящее из одного
стихотворения в другое, стремление Фета передать
красоту мгновения, запечатлеть его в своих стихах.
Как же создаётся прекрасный образ?
Первые две строки каждой строфы – назывные предложения и предложения с
однородными членами. Это позволяет читателю
увидеть нарисованную картину, полюбоваться её неповторимой красотой. Две
последние строчки – эмоциональный отклик на
увиденное. Настроение лирического героя созвучно состоянию природы. Оттого
такую важную роль в стихотворении имеют
музыкальные средства воздействия на читателя: ритм, звукоподражание ,
построфный рисунок. Ветер – смысловая динамика в
первой части стихотворения, потому оправдана аллитерация (обилие шипящих и
свистящих звуков, передающих движение ветра –
Всё гудёт и колышется // Листья кружатся у ног).А дактиль – этот особенный
песенный ритм стиха, необычно сочетающий
длинные и короткие строки и ударение в конце каждой второй строки. (В лесу
одному// Я не пойму; Листья кружатся у ног //
Тонко взывающий рог, Мёртвые что мне листы// Нежно приветствуешь ты!)
Настроение, которое вызывает увиденная картина, точно определить
невозможно. Ощущения смутные, отсюда глагол «не
пойму», который часто встречается и в других стихотворениях поэта. Само
состояние противоречиво: «шумно, и жутко, и
грустно, и весело». Герой будто растворяется в мире природы, погружается в
её таинственные глубины, старается понять
прекрасную душу природы». Возникающее в шуме ветра смятение
развеивается во второй части стихотворения под звуки
людского присутствия «тонко взывающий рог», «зов глашатая медного».
Меняется и настроение лирического героя – два
восклицательных предложения («Сладостен зов мне глашатая медного!» и
«Мёртвые что мне листы!»)свидетельствуют об этом.
А инверсия («неожиданно слышится», «странника бедного») помогает обратить
внимание на слова, которые, по мнению автора,
несут наибольшую смысловую нагрузку.
Метафора «Ель рукавом мне тропинку завесила» рассказывает о том, что
лирический герой очеловечивает природу, видит её
прекрасную душу, и мы понимаем, как ель материнской рукой затронула струны
души автора, и чувство очищения, радости
бытия, душевного трепета и волнения передаётся с книжной страницы.
Таким образом, в стихотворении Фета мир природы и человеческих эмоций
сливаются, создавая неповторимое явление русской
поэзии. Автор, изображая своего героя в момент наибольшего эмоционального
напряжения, показывает работу человеческой
души на фоне прекрасного мгновения природы, что заставляет ещё раз
задуматься о том, что человек – песчинка в океане, который называется «Вселенная».
Основные темы и идеи лирики А.А.Фета.
В личности Афанасия Фета удивительным образом сошлись два абсолютно
разных человека: огрубелый, сильно тёртый, битый жизнью практик и
вдохновенный, неутомимый буквально до последнего вздоха (а умер он в
возрасте 72 лет) певец красоты и любви.
Сын мелкого немецкого чиновника, Фет был за взятку записан сыном
орловского помещика Шеншина, который увез мать поэта от его отца. Но обман
раскрылся, и Фет в течение многих лет испытывал на себе, что значит быть
незаконнорожденным. Главное, что он лишился при этом статуса дворянского
сына. Он пытался "выслужить" дворянство, но 13 лет армейской и гвардейской
лямки ничего не дали. Тогда он женился по расчету на старой и богатой, стал
жестоким и прижимистым сельским хозяином-эксплуататором. Революционерам
и даже либералам Фет никогда не сочувствовал и, чтобы достичь желаемого
дворянства, долго и громко демонстрировал свои верноподданнические
чувства. И только когда Фету было уже 53 года, Александр II изложил
благоприятную резолюцию на его прошение. Доходило до смешного: если
тридцатилетний Пушкин считал оскорбленнием пожалование ему царем
камер-юнкерского звания (это придворный чин, обычно даваемый молодым
людям до 20 лет), то этот русский лирик специально выхлопотал себе
камер-юнкерство уже в 70 лет?
И при этом Фет писал божественные стихи. Вот стихотворение 1888 года:
"Полуразрушенный, полужилец могилы,
О таинствах любви зачем ты нам поешь?
Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?
_ Томлюся и пою. Ты слушаешь и млеешь;
В напевах старческих твой юный дух живет. Цыганка старая одна еще поет".
То есть буквально два человека жили в одной, кстати весьма неприятной на вид,
оболочке. Но какая сила чувства, мощь поэзии, какое страстное, юношеское
отношение к красоте, к любви!
Поэзия Фета недолго имела успех у современников в 40-е годы, а в 70- 80-х
годах это был успех весьма камерный, отнюдь не массовый. Но массам Фет
был знаком, хотя они не всегда знали, что популярные романсы, которые они
распевают (в том числе и цыганские), _ на слова Фета. "О, долго буду я в
молчаньи ночи тайной", "Какое счастие! и ночь и мы одни", "Сияла ночь. Луной
был полон сад", "Давно в любви отрады мало", "В дымке-невидимке" и, конечно,
"Я тебе ничего не скажу" и "На заре ты ее не буди" _ вот лишь немногие
стихотворения Фета, положенные на музыку разными композиторами.
Лирика Фета тематически крайне бедна: красота природы и женская любовь _
вот и вся тематика. Но какой огромной мощи достигает Фет в этих узких
пределах. Вот стихотворение 1883 года:
"Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих кленов шатер.
Только в мире и есть, что лучистый
Детски задумчивый взор.
Только в мире и есть, что душистый
Милой головки убор.
Только в мире и есть этот чистый
Влево бегущий пробор".
Это своеобразная онтология (философское учение о бытии) Фета, хотя
философской его лирику назвать трудно. Мир поэта очень узкий, но какой же
прекрасный, полный изящества. Грязь жизни, проза и зло жизни не проникали в
его поэзию никогда. Прав ли он в этом?
Видимо, да, если видеть в поэзии искусство по преимуществу. Красота и должна
быть главным в ней.
Гениальна лирика природы Фета: "Я пришел к тебе с приветом",
"Шепот. Робкое дыханье", "Какая грусть! Конец аллеи", "Это утро, радость эта",
"Жду я, тревогой объят" и множество других лирических миниатюр. Они
разнообразны, непохожи, каждая являет собой неповторимый шедевр. Но есть
общее: во всех них Фет утверждает единство, тождество жизни природы и жизни
человеческой души. И поневоле задумываешься: где источник, откуда эта
красота? Творение ли это Отца небесного? Или источник всего этого _ сам поэт,
его умение видеть, его светлая, открытая красоте душа, каждое мгновение
готовая восславить окружающую красоту? В своей лирике природы Фет
выступает как антинигилист: если для тургеневского Базарова "природа не храм,
а мастерская, и человек в ней работник", то для Фета природа _ единственно
храм, храм и фон прежде всего любви, роскошная декорация для тончайших
сюжетных изгибов любовного чувства, а вовторых, храм для вдохновения,
умиления и молитвы красоте.
Если для Пушкина была проявлением высшей полноты жизни, то для
Фета любовь есть единственное содержание человеческого бытия,
единственная вера. Эту мысль он утверждает в своих стихах с такой силой, что
заставляет усомниться, не язычник ли он. У него и сама природа любит _ не
вместе, а вместо человека ("В дымке-невидимке").
В то же время вполне в христианском духе Фет считает человеческую душу
частицей небесного огня, божьей искрой ("Не тем, господь, могуч, непостижим"),
ниспосланной человеку для откровений, дерзаний, вдохновения ("Ласточки",
"Учись у них _ у дуба, у березы"). Удивительны поздние стихи Фета, 80-90-х
годов. Дряхлый старик в жизни, в поэзии он превращается в горячего юношу,
все мысли которого об одном _ о любви, о буйстве жизни, о трепете молодости
("Нет, я не изменил", "Моего тот безумства желал", "Люби меня! Как только твой
покорный", "Еще люблю, еще томлюсь").
Разберем стихотворение "Я тебе ничего не скажу", датированное 2 сентября
1885 года. В нем выражена часто встречающаяся у романтиков мысль о том,
что языком слов нельзя передать жизнь души, тонкости чувства. Например,
стихотворение Фета "Как мошки зарею" (1844) кончается мечтой "О, если б без
слова/ Сказать душой было можно!". Поэтому любовное свидание, как всегда, в
окружении роскошной природы, (открывается молчанием: "Я тебе ничего не
скажу...". Романтики не доверяли языку слов как средству выражения души
человека, тем более поэта. Впрочем, назвать Фета романтиком затруднительно:
очень уж он "земной". Тем не менее уделом героя стихотворения остается
"молча твердить" слова любовного признания.
И этот оксюморон (сочетание контрастных по смыслу слов) становится главным
словесно-художественным образом стихотворения. Но все-таки почему он
молчит? Какая мотивировка дается этому? Вторая строка уточняет: "Я тебя не
встревожу ничуть". Да, как свидетельствуют другие стихотворения, его любовь
может и встревожить, взволновать девственную душу его избранницы своими
"томленьями" и даже "содроганьями". Есть и другое объяснение, оно в
последней строке второй строфы: его "сердце цветет", подобно ночным
цветам, о которых сообщается в начале строфы. Вот тождество человеческой
души и природы, выраженное, как и во многих других произведениях Фета, с
помощью особого художественного приема, называемого психологическим
параллелизмом. К тому же грудь, т.е. вместилище эмоционально-духовного
начала, героя "больная, усталая" (первая строка третьей, последней строфы).
"Я дрожу" - от ночного ли холодка или от каких-то внутренних душевных причин. И
поэтому конец стихотворения зеркально повторяет начало: "Я тебя не
встревожу ничуть,/ Я тебе ничего не скажу".
Трехстопный анапест стихотворения звучит напевно: "Я тебе ничего не скажу"
неоднократно вдохновляло многих композиторов.
Стихотворение привлекает тонкостью и изяществом выраженных в нем чувств и
естественностью, негромкой простотой их словесного выражения.